"Что тебе надо здесь? Что заставило тебя выйти из убежища?" Ответ был банален, жажда. В горле было сухо, как в пустыне Сахаре, сразу вспоминалась охота волчат и своя собственная в столь юном возрасте. Когда гонишься за добычей, случайная ошибка, случайный поворот или незамеченная преграда, когда песок жжет мягкие и чувствительные подушечки, ты срываешься, падаешь, глотаешь сухой до безумия воздух, словно только что испил жидкой магмы, лавы. А на стенках горла остаются мелкие песчинки, которые не сразу исчезают, а только лишь после прохладной воды или пары-тройки дней, да и то вряд ли.
Шаг, шаг, трава проминается под лапами, приятно, да и ощущаешь себя каким-то королем, таким себя каждый волк считает на воле. "Шахматный король..." Белоснежные пряди будут скользить по сочной изумрудной траве, создавая дикий контраст, красивый до безумия, словно весна приходит, когда зеленая трава пробивается сквозь оставшиеся слои снега. Ты так устал, ты морально измотан, но все же думаешь о одиночках. Это прекрасное место для оленей, тут они останутся надолго, если им придется вновь кочевать, ведь и "рогатые" тоже умные существа, понимают, что долго на одном месте держаться нельзя. "Хотя, если тебе дело до этого? Ты тут все знаешь от и до, все злачные места и стада оленей, кроличьи норы."
Нет, волк не спешил, он как всегда принюхивался и прислушивался к окружающему его миру, к происходящему вниз. Он был настоящим волком, санитаром леса, следил за тем, где живет и что в этом месте происходит, он не хотел повторения истории с семьей, не хотел больше бегать. Два тонких аромата, так легко были пойманы, нюх стал чуть острее, ведь в пустыне его притупил песок, а тут такого не было. Две волчицы, определенно, от одной тянуло некой свежестью и влагой, от другой же, кажется, тянуло чем-то приземленным, немного странным, такого запаха от раньше не встречал, интерес не заставил себя ждать, а начал подниматься откуда-то из глубин, пытаясь вылезти, но было вновь отправлено назад, словно сглотнув это чувство.
Хан не был особо любопытен, не любил ввязываться в чужие дела и проблемы, его это не интересовало, если захотят войны - получат войну, дружбы - дружбу. Единственное, что было всегда с ним - бабочки. Его бабочки сделанные из мертвого огня, что прятались в белоснежной гриве и парочка, что парила просто вокруг него, для чего? Бабочки в гриве - это спрятанная сила про запас, чтоб не тратить избыток, а те, что были вокруг, по ним волк определял силу и направление ветра, как сильно их относило и в какую сторону.
Тяжело, словно с болью, спрыгивая со склона на толстую ветку дерева, останавливаясь на ней, чтоб перепрыгнуть через кусты шиповника, не желая быть поцарапанным или путаться в этих зарослях. Привычный путь, дорога. Тяжелый выдох вырывающийся из груди, срывающийся с губ, вырываясь на свет легким паром, изморозью. И вновь вниз, отталкиваясь задними лапами от ветки, приземляясь мягко на землю, бесшумно, заранее зная, что его не заметили.
"Прохладно..." Его не заметят эти две волчицы, пока он не подойдет ближе к воде, к противоположной стороне пруда, на одной стороне которой находилась парочка, а Хан же выбрал другую сторону, напротив них. И их взор упадет на волка лишь тогда, когда он ступит в воду, лишь по сгибы лап, по колени, чтоб не хлебать воду с песком у самого берега, а взять чистой и прохладной, поближе к центру и глубине.
Он выдал себя прикосновениями языка к водной глади, создавая тем самым вибрации, легкие круги на пруду, выдавая свое присутствие. Собирая кончиком белоснежного языка живительную влагу, отправляя ее в рот, смачивая горло, попутно прикрывая черные глаза веками.
Он любил воду, влагу, она давала ему его способности, он состоял практически только из нее, она давала жизнь всем и всия, а главное самому себе. Белая грива вскоре намокнет, опускаясь в темную пучину и расходясь по ее поверхности, а пара бабочек взлетит вверх, словно эта была часть волос, отделяясь, садясь куда-то на спину и на правое ухо, не желая погибнуть или выдать способности хозяина, соприкоснувшись с чем-то кроме него, исчезнув и оставив после себя морозный слез, изморозь, прохладу, или на воде образоваться небольшой пластиной льда, едва уловимой взгляду.
Хан отвел уши назад, прислушиваясь к обстановке, стало слишком тихо, словно затишье перед бурей, но это не пугало, это было привычно. "Посмотрим..." Нет, он не смотрел на двух волчиц, он лишь их чувствовал. "Чем займемся потом? Хм... Может опять поваляться на поляне?" Масли как всегда были о чем угодно, но не о том, что творилось в данный момент. В этом весь волк.

ай-ай, ну что за черти. неужели нельзя хотя бы один день не валять дурака, а, смертные? господи иисусе, потому мы и не можем смотреть на вас без душевных слез. никчемные, бесконечно никчемные мысли устроили в ваших головах давку, пауки сплели паутину. почему бы вам не подумать о важных вещах? таких, как, например, затмение солнца? ведь в один прекрасный, поистине замечательный день солнце погаснет навсегда, и причиной этому будете вы. похоже, бог задержал вас здесь слишком уж на долгое время. потому вы и стали такими жалкими пародиями на жизнь, не понимающих чувства тех, кто обречен вечно шляться тут да около, не зная, куда отправиться после смерти. а смерть для нас наступила, да так давно, что я и сама ни черта уже не помню. впрочем, не шибко-то хочется вспоминать. ангелы хором сказали: "из тех, кто ушел, никто не вернется назад". и одной этой фразы достаточно, чтобы понять, что прошлое - туман, будующее - крах. только дурак станет утверждать, что это не так. а мы с этому виду существ не относимся. а как жаль, ведь дуракам куда легче. им не нужно задумываться над тем, что их убивает. им все пофигу, грубо говоря. мне тоже пофигу. только на вас, а не на эту грязную планету, где мне своего места не найти. я ведь просто пресмыкающееся, не принадлежащее этому месту. но меня это не особо трогает. ведь когда-то все произойдет, когда-то все вы бесследно исчезнете, просто испаритесь в воздухе. и тогда я, наконец. получу то, о чем мечтала на протяжении всего этого спектакля - жизнь, а не пустое существование и наблюдение, реальность, а не декорации. сам бог свидетель тому, что вам давно пора сгинуть в небытие, ибо за грехи надо платить, нэ.
почувствую ничтожный удар. ахах, ну да, это тоже верно. как не надавать по мерзкой роже, когда она так близко? к чему упускать такую блестящую возможность, э? кажется, не все еще потеряно. хотя каким-то уголком сознания я понимаю, что это бред. совершенных и прекрасных здесь нет, они давно ушли. эти же столь низко пали, что не могут лечь брюхом вверх и хоть в чем-то послушаться старших духовно. как печально, жаль, не имею возможности демонстративно высморкаться себе в ободранный хвост.
приземление на все четыре лапы, в воздух в какой уже раз взвиваются мелкие облачка пыли. я уже не улыбаюсь, весь мой вид показывает полное безразличие к игрушке, которая оказалась не набитой ароматной мятой. на пару секунд замру, как изваяние, а затем внезапно громко хихикну, как расшалившийся ребенок. длинные изогнутые когти цвета угля рванут землю, тело совершит рывок в сторону. несколько стремительных прыжков вперед, и я заставлю себя остановиться.
где-то поблизости слышутся тихие шаги, вскоре приятный лесной аромат защекотал мне ноздри. впервые мы пожалели, что наш нюх настолько убогий, ибо запах этот захотелось вдохнуть так, чтобы потерять голову окончательно и бесповоротно. мхах, вот она, еще одна вещь, которой мы сделать не можем.
волк подошел к воде. мы едва заметно усмехнемся. как он прекрасен. по сравнению с нами это создание есть воплощение красоты. и, что странно, его вид и вкус ауры не вызвал у нас  капли презрение, кое мы питали ко всем вокруг. вместо этого мое туповатое ребячество вспыхнуло, как огонь, в который подлили бензина. я неспеша, практически осторожно подойду ближе, по привычке низко опустив башку и сгробив спину, готовая в любой момент сорваться с места и рвануть куда подальше. одному богу известно, куда подевалась наша вспоглощающая ненависть, куда подевалось то ощущение власти над всеми и вся. теперь же мы ощущаем себя мерзким грязным чудовищем, которой хочется прикоснуться к прекрасному цветку. мы испытываем страх и некий трепет. странно, кажется, и впрямь скоро отправимся туда, где нас ждет компания и вечный жар.
еще пара шагов, и вот нас разделяет какой-то ничтожный метр. медленно посажу свой зад наземь, продолжая наблюдать за волком, чуть склонив башку набок, вдыхая этот пьянящий аромат.
...хочется рыдать.

"Забавно..." Единственное, что пролетит в сознании, застряв лишь на секунду и вылетая вновь из головы, словно пуля, которая разрезает плоть и кости, завязая в теле человека как в болоте, потом вновь вырываясь наружу. Казалось, тут должна была завязаться драка, даже, возможно, убийство, чья-то смерть. С одной стороны, это, по идее, должна была быть черная, ведь белая крупнее и моложе, что по сути своей было банально, хотя... Но если не углубляться в подробности, создавалось ощущение, что черная ищут защиты у волка, трусливо подбегая и прячась рядом, пользуясь его спокойствием и невозмутимостью, добротой. Но даже это не особо волновало, если ищет защиты - получит ее. Хан признавал лишь одну смерть - смерть от старости, по воле матушки природы и жизни, а не от лап своих соратников, но кто знает, до чего докатились воли и на сколько они стали похожи на людей, он плохо знал волков этой местности, пусть даже от его собственных лап погибло не мало других существ, в том числе и волков, если этого требовала мать природа. Младенец убивает мать. Обычно таким образом образом все происходило. Матери давали шанс появится новой жизни на свет, а дети, пусть и не свои, потом перегрызали ей глотку. Ведь сердце матери, это пристанище для всех волчат этой планеты, этого леса, мира.
Взгляд Хана будет направлен куда-то в сторону, пока белая не сядет где-то в метре от них, наблюдая и рассматривая, а черная не отскочит от него и не обронит фразу, прося уйти вместе с ней отсюда.
Он был чем-то между ними, шахматный король, одновременно и черный, но в то же время и белый. В это время подует ветер, приподнимая и теребя длинную гриву, путаясь в шерсти, пробираясь в коже, но не в силах заставить ежится волка. Пара бабочек сорвется и вылетит откуда-то из под волос, поднимаясь вверх и улетая куда-то с потоками ветра, скрываясь из веду и просто умирая, растворяясь уже не в поле зрения волчиц, превращаясь в две капли воды и замертво падая вниз, разбиваясь о землю, которая моментально поглотит умершие тела.
Хан чуть повернет голову, открывая взору оба глаза, переводя взгляд на белую, глядя прямо в глаза не отрываясь. Маска холода, два айсберга вместо глаз, которые пробьет чернота кинжала глаз волка, ударяя куда-то в грудь, в самое сердце. Заставляя внутренний мир "снежной королевы" поплыть. Глаза Дьявола, глаза Хана, его легкость и одновременно готовность к удару, надменность и ласка, в этих глазах было все и одновременно ничего. Поэтому любой выстроенный барьер между душой и глазами он разбивал с легкостью. Сейчас, словно заостренный и срезанный стебель черной розы разрезал хрусталь, что было не совсем естественно, но было так, словно заставляя запомнить себя, нагло врываясь в сердце и оставляя в нем часть себя, воспоминания о себе, давая понять, что это не последняя встреча.
"Надеюсь люди не путают тебя с ангелами." Для него внешность всегда слишком обманчива, поэтому Хан сейчас спокойно приподнялся с земли, отводя свой хвост назад, твердо и гордо вставая на все четыре лапы. Ему было скучно, не интересно. Слишком просты были для него существа окружающие его, посему он не любил близкие знакомства, оставаясь духом-легендой в здешних местах, призраком.
- Да. - легкий кивок голову и короткий ответ сорвавшийся с языка и губ, волк, словно тень, пойдет в сторону, проходя в опасной близости с белой, чуть ли не касаясь ее бока своим, при этом не теряя зрительного контакта, словно проходя сквозь волчицу, заставляя дыхание замереть, будто из нее Хан забирает душу. Почему к нему нельзя было так же в душу ворваться, как он к другим? Ответ банально прост, он не ставил барьеров никогда, не закрывал душу, а держал открытой, деготь глаз - его душа. Пустота, все и ничего, пропасть, что пугало и заставляло смотреть куда-то в сторону, прятать глаза от него.
"Малышка... Тебе надо учиться и учиться... Я тебя найду потом, просто чтоб посмотреть в глаза снова, узнать, что ты думаешь и что делаешь, думала ли обо мне. Я твой Дьявол, я черт в душе каждого из вас."

>>> Отражение солнца.

Отредактировано Han (2009-07-31 22:01:50)

голос постепенно оседает на дно, мысли мешаются, каждый живой элемент этого мира проплывает перед глазами. и каждое чувство, даже малейшее ощущение живых душ как молния ударяет нам в маленькое черное сердечко, заставляя его визжать от боли. а внешне мы совершенно спокойны, вторая наша часть создает контраст с первой - это некое озеро, до краев наполненное ледяной водой, чья неподвижность наводит неопределенный страх и чувство неизвестности. мне пора пройтись по облакам вверх, как по бесконечной лестнице, представить все вокруг в руинах, превратить асфальт в кровь. иначе ведь так скучно жить. как на ощупь снег искал землю, а не нашел. так же и мы, будучи слепым щенком, безуспешно искали теплый живот матери и не знали, что в черноте его не найти. мы выросли на табачном дыме, что каждый день проходил сквозь наше маленькое хрупкое тело. мы выросли на неожиданных вспышках боли на пустом месте. будто по лесу бежим, прыгая с кочки на кочку. электрические разряды проходят сквозь воду и тянутся вниз, все дальше и дальше в глубь земли, превращая пациента в безжизненный труп. боль приносит удовольствие, ибо ничто больше так не отрезвляет. выходит, единственный способ прожить верно отрезок времени, отведенный богом на жизнь, - прожить его в паре с болью. но неужели и в этом мы оказались неправы? ведь именно боль превращает цветок в засохшую травинку, которая рано или поздно рассыпется прахом. этот мир сделал из нас то, что вызывает столь явное отвращение и желание отпинать у окружающих, и тем не менее мы продолжаем вести черным маркером непрерываемую черту своего пути, уверенные в том, что мы святы. что мы идем так, как хочет всемогущий. жаль только, что это нас губит, а не вливает в нас жизнь.
мимолетный взгляд на белую. эти черные загребущие губы вызывают у нас отвращение. глаза. в них столько жажды и слабости. или же это просто игра нашего больного воображения? или, может, все из-за того, что мы пьяны? пьяны Его присутствием? ответ знает только величайший, а у нас нет желания его искать. мы устали ждать лифт, мы поднимемся сами, ибо пустое ожидание ведет лишь в пустоту.

--> Отражение солнца.

Отредактировано lucifero (2009-07-31 21:57:49)

Аманде уже порядко достало идти. Не то что бы она была лентяйкой, но ей хотелось поваляться в воде, отмокнуть от нектара цветов и отбить их запах. Да и лапы после долгого похода заслуживали прохладной воды.
"Ксо...... Какого кишина я туда вообещ забралсь? Ксо...ксо... ксо... Я -  бакаяро.... кошмар.... ненавижу это осозновать... Надо было уходить оттуда, как только я увидла первые желтые цветочки... Но неееет. Я попрелась в центр! Ксо..... благорозумием я никогда не блистала... это бесит.... Очень даже бесит.... Хочеться саму себя удушить... И удушу когда-нибудь.... когда отомщу брату... ога.... так... Эй! А ну подъем! Что там на горизонте? Ничего...нчиего? нет, епт, там пруд ессесенно... ПРУД!?! ЁКАТТА!! Наконец! Так! Прибавить ходу! Я хочу наконец окнуться в прохладную воду!"
Волчица кажетсья даже забыла про свою новую знакомую, увидев водную гладь. Аманда прибавила ходу, перейдя на бег, затем прыгунла, оттолкнувшись лапами от земли и пролетев прау метров, она наконец плюхнулась в воду, подняв тучу брызг. Поплавав под водой с пол минуты, она выплыла и облегченно вдохнула, передвегая лапами в воде, что бы не утонуть.
"О да...каййфффф..... вот это самое улчшеи ощущение после длитильного похода... прохладная водичка....... Никогда не думала что буду ей так радоваться... мда... мы начинаем ценить мелочи жизни, только когда лишимся их или будем в них нуждаться.... Кошмар... закон подлости, нэ? Хех.... так...хорошооо... такой кайф я испытывала, только когда в последнйи раз убила волка.... о да... там я омывалась его кровью из порванно глотки.... аххх...было время.... так.... поплыли к берегу..."
Аманда медленно поплыла к берегу, затем выбралась на него, впившись когтями в землю и подтянувшись. Когда все четыре лапы встали на твердую землю, волчциа отряхнулась, забрызгав все вокруг себя водой. Сама же Теневая Охотница легла. опустив все четыре лапы в воду, давая им отдохнуть. Кончик длинного и пушистого хвоста сам начал вилять на автомате. Однако волчица даже не стермилась его остановить. Ей было хорошо и плевать что подумуют другие. Главное что ей было очень хорошо и прохладная вода омывала ее уставшие за день лапы.

Облегченно выдохнув волчица все так и лежала, наслаждаясь прохладной водичкой. Мозг явно был чем-то обеспокоен, Амнада октырла одн глаз, пытаясь поянть почему. Разум объяснил, что безумие близко. Волчциа поморщилась.
"Безумие... клевое состояние... все вокруг красное... с неба из трех глаз, которые везде, капает черая жижа, которая меня потом обвалакивает... тысячи полу-прозарчных рук ятнуться ко мне.... И когда выходишь из этого состояния, или кто-то убит, или у меня появились новые друзья... Хех... Мое безумие некоторых привлекает и некотоырм оно симпатизирует, верно?... ммм. Но пока я не хочу в него уходить... нет нет.... Ммм... однако.... когда плачут цикады, кто-то умирает... интересно... я данво не слышала их плача.... о да... очень давно.... странно..... когда же вновь я услышу их печальную песнь? Когда вновь прольються реки крови?... Я устала ждать... я скучаю по симфонии порванных артерий и воплей боли моих жертв.... очень скучаю...да...."
Теневая Охотница вынула лапы из воды и села, слиывая с них воду. Ее шерсть быстро высохла на солнце и распушилась. Волчица фыркнула и начала приглаживать и прилизывать лапой шерсть. Безумие мирно дожидалась своей очереди, плетья свои сети, что бы накинуть их на Аманду и обнять в горько-сладких объятьях. Тень знала, что когда она начинает думать про цикад и об убийствах - это первый признак приближающегося безумия. Далие она начинает нести какой-то бред или сами мысли пораженны бредом. Мозг выстраивал баррикады, протви безумия, однако и разум и сама волчциа знали. что это не спасет. Безумие просочиться через любые преграды, если захочет. Но пока оно лишь готовилось, к тому что бы овладеть Амандой.
"Ладно... Пока я в сознаннии... не хочу навредить новой знакомой... мы ведь вместе прошли через испытание отвратительных цветов..... Да... Если бы не она, я бы оттуда ели вышла бы..... Подожди пока немного, безумие... пока я не останусь вновь одна... приходи когда я ломанусь в горы... прошу...что?... да... да...я буду хорошей девочкой и не буду сопротивляться... да... я знаю что ты меня любишь... да... иди.... спасибо..."
Безумие отступило и мозг облегченно выдохнул, раслабившись. Однако Аманда занла, что у нее есть еще одно дело. Надо было поблагодорить свою спасительницу. Это она и намеревалась сделать сейчас. Теневая Охотница повернула морду к Ацидум и сказала, усмехнувшись.
-Спасибо, что вытащила меня оттуда.

Теневая охотнциа повела ушами
-Да ломанусь в горы... Там и холодно...и никто доставать не будет... Найду себе там пещерку.... А ты?
Волчица села, извернулась и начала чесать себе задней лапой за ухом. По телу сразу начало пробегать приятное ощущение теплоты. Тень даже заурчала от удовольствия и зажмурилась. Мозг недовольно фырчал что-то на тему самоудоволетворения, но разум очень хорошо тыкал ему локтем в бок, дабы заткнуть. Это было вполне разумно, потому что если Аманда перестает слушать мозг, то это капец всем здравомыслящим созданиям. Однако безумие начало медленно проасиваться и вот уже в голове начался полный бедлам и бред.
"Уроды идут их движенья стесняют одежды... Спокойно идут, ведь никто не поверит в беду... Упрямо идут, но смотри как бледнеет надежда... Роняет цветы неужели уроды идут? Уроды идут их упоры заточены насмерть...Сметая ворота врывается лодка в огне... Я с детства усвоил, что смерть, как и жизнь, не напрасна... И все же напрасно уроды шагают ко мне... Элизобарра элизобарра...торр... Рапира мира, ветра я рая...Элизобарра элизобарра...торр...Уроды наносят удары в родимые пятна....Вползают, прикрывшись руками моих же друзей...Я слышу как стонет моя недопетая радость... И кто-то сорвавшись кричит: "ну, давай кто смелей!"... Hас предали крепким ударом тупого предмета... Уроды усиленно ищут особенный метр... Здоровье сверкает, как муха на коже Адама... Hо как же быть с теми, кто все-таки выкрикнул: "мама!"... Элизобарра элизобарра...торр...Рапира мира, ветра я рая...Элизобарра элизобарра...Шестое чувство седьмого неба... Восьмое чудо девятого света... Элизобарра элизобарра...торр... Торр.. Он романтик и зануда.. Появлялся ниоткуда ... Исчезал и говорил привет... Был поэтом и актером... И работал светофором... Зажигая всем зеленый свет… Если мелкие проблемы... Портят нервную систему... Если сплин и если не везет... Просто выходи из дома... И найди Хамелеона... Позови и он тебя спасет…А Хамелеон и дет по свету ...С ветром за спиной навстречу лета ...И поет мотив такой несложный ...В нем один припев но он хороший…... А Хамелеон бывает разным...Грустным и смешным зеленым красным... Ты не говори что он с приветом... И тебе споет он песню эту…"
Собрав остатки благорозумия, Аманда выдохнула и встала. Затем потянулась, дерунла хвостом, подошла к кошке и проятнула лапу.
-Ну чтож. Бывай. Удачного пути, ога. И надо будет как-нибудь нам с тобой ту полянку доунечтожать...
Волчциа подмигнула красным глазым фелиниде и облизнув клыки пошла вперед. Держа путь к горам.
-------->Горные Пещеры