истощаясь вместе со свечкой, кажется, я сгораю только для тебя. ну а ради кого еще? единственная душа, которую мне еще и в голову не приходило сожрать - это ты. думала, что получила карат золота, а получила тебя. правильный импульс. это позволяет дышать. иначе бы я просто сошла с ума. впрочем, мне этого и так уже не избежать...но тем не менее теперь мне куда легче, ведь я не одинока в своем свободном падении. теперь мы падаем вместе и крушим то, что, по нашему мнению, портит этот грязный мир. ну а я всегда была интровертом, который радостно истекает кровью, а потому все это не доставляет мне ничего, кроме удовольствия. так было всегда, даже когда кто-то пытался причинить мне боль. должна дышать, чтобы продолжать жить, но чувствую, что задохнусь. кожа покроется синеющими пузырями. а температура тела - 36 градусов. я никогда не заслуживала доверия, я  не была тем, на кого можно положиться. я была на грани шизофрении и вечно поднимала суматоху. была на грани психоза, и, казалось бы, ничто спасти меня уже не сможет. а тут ты...теперь есть то, что поддерживает эту жизнь. как-то и весело и грустно. когда-то смертные были для меня чем-то, чего я боялась и пыталась избежать. но теперь роли меняются.
- то тоже без сна, я все понимаю... - шелестящий шепот.
неспешно бредем сквозь темноту и вереницы огней. лунный свет зажигает в глазах дикий блеск, заставляет кровь бешено нестись по венам вместе с кетамином.
нет, я уже не хочу умереть.
не дам свою душу.
- они возвышаются над этим, они плачут об этом, когда мы живем и учимся… - улыбка заиграет на черных губах впервые за многие годы.
и все же такое восприятие мира заставляет нас идти на компромисс...
а ведь правда. чего хорошего в религии, когда она заставляет нас презирать друг друга? ничего. будь проклято правительство за его убийства и ложь. как все лживо. даже привычный стакан ликера кажится лживым, подделкой, всего-навсего ничтожной декорацией. меня тошнит от наркотиков и танцующих ног. и наверное все города выглядят одинаково, убегая от надвигающегося дождя. хотя откуда мне знать? я за всю жизнь ни разу не вылезла из этой вечно темной дыры. хочу нового. ядерная катастрофа, буровые установки с грохотом вгрызаются в землю. чего угодно, пусть даже это будет апокалипсис.
восковые слезы создали поток. страх перед суицидом бесследно исчез, будто его никогда и не было. клоуны не плачут без причины, а время все идет, плиты обрастают мхом и медленно стираются в пыль. нас окружили призрачные фигуры и фантомы. каждое слово кроет тайну. пусто внутри и поэтому полон стакан. что это за бред? это твои слезы в ампулах, это твоя кровь в вине. убей или умри сам, другого не дано. грядущее - пепел, прошлое - мрак. здесь клоуны будут только звонко хохотать и хвататься за горло. я знаю, это яд. его подмешали мне в саке. иначе бы мне не казалось в какой уже раз, что в бар заходит дракон со свастикой вместо головы. слушаю шорох моих ресниц и забываю, что такое паранойя, хотя она так близко, что, казалось бы, можно протянуть руку и прикоснуться к живой галлюцинации.
и даже прижав палец к губам, заткнуть не сможешь.
одна из божьих ошибок, чье заплаканное лицо я вынуждена вечно спасать. все ломлюсь в дверь, ведущую в ее маленький мир, а она не впускает. я знаю, как это больно, но ведь она всего-навсего черная дыра, засасывающая в небытие. вечно плачущая и вечно о чем-то скорбящая. и если бы я ее не спасла, сейчас все было бы иначе. она сбивала меня с толку. я была сбита с толку тем, что было сильнее меня, забывая имена и лица. а прохожие смотрели на меня так, будто могли что-то изменить. мхах, если бы они еще хотели этого...
вытолкни скорее труп, вывали его в окно, облей спиртом. лишь избавься, забудь, сотри все мысли о правде.
можно мне обратно, можно мне обратно?
обещаю, я так больше не буду.
хватит в зеркало глядеть.
на чужую рожу.
прошу, впустите к доктору...
моя болезнь развивается медленно, но насухо высасывает из меня все живое. потому и трудно порой бывает мыслить и набирать легкими воздух. хотя сейчас дело в другом. сердце начало биться чаще, энергия зашкаливала, а мозг в отключке. сегодня мой бог в форме дыры. ветки деревьев как колыбель снились в обычные дневные распорядки, а лужи становились кровью черного цвета. галлюцинации вышибли из тела воздух. молчу, сжимая все в одну пустую улыбку, которая проедает кислотным эффектом губы. а над головой небо с кровью на лице. время, которое утопилось в ней и кричало весело детским голосом, криком чайки которая разбивается телом об камни. и улыбка стала оскалом тысячи дорог, в каждом из которых были такие же как я твари, я улыбаюсь весело и как-то безысходно. черно-белые киношные эффекты, намного приятней чем все это лицемерие. тактичные черты своего собственного солнца. книжные истории и рисунки нашей общей крови. в венах теперь яд, смешанный с героином. а героин засел и в мозгу. черно-белые осколки, заливаемые бесконечным серым дождем. сны и несбывшиеся желания. никто не позаботится о тебе, когда ты будешь на улице, собирать объедки, чтобы свести концы с концами. никто не позаботится о тебе, когда ты будешь лежать в канаве. так было всегда и ничего не изменится. впрочем, этого никто и не ждет. все настолько заплыли салом, что и душа начинает бедленно чернет и иссыхать, безнадежно уходя в атмосферу. и не вернуть. обезьяна летит на ракете прочь с этой планеты. ее бегство – следствие принципа домино. и численность населения возрастает вдвое. с химическим пилингом и изображением Марии, ложь на моей восставшей плоти поднимает температуру до точки кипения. масса противоречий в золотом обрамлении
отчаянно закатывает скандал, всем своим видом показывая, что ее ранит. а я показать не могу - пуля пронзит башку. это в воде, детка. это в таблетках, которые тебя компрометируют. отплати черной неблагодарностью, опусти меня на колени. все же странно, э? странная штука - жизнь. настроение какое-то алкогольное, теряю свои шмотки, теряю свою смазку, шатаясь в поисках веселья. давно такого не было, а, Люциферо. похоже, приближается твоя кончина. а ведь так хочется завершить жизнь лежа в окровавленной ванне. видно, не судьба. а мне пофигу. все это рассыпается при обмене ролями, а у меня в голове муза - она универсальна. закружив меня, она овладевает мной и  все это рассыпается при первом же повторении, а изменить ничего нельзя. да, вот так, судьба-злодейка. подобная суета продолжается долгие дни.
как помехи, сбой в системе мозга. глюки подкрались незаметно. я брат во христе. смертные - насекомые. в ванную с водой опустить их мозги, грязь и плесень вычистить. хотя и это вряд ли поможет. я отравлен ложью и вином. а вокруг тьма, и единственный источник света - белый столб, подчеркивающий связь этого мерзкого места с потусторонним миром. в этом мире бывает иногда, как в кино.
странная жизнь. великий корень добра в пустых колодцах любви. в то время, когда один из миллиарда смертных любит тебя, смертные не прекращают мстить. наше время движется вспять, и мы здесь - большая стая гончих псов. каждый день здесь - это всего-навсего похмельный синдром. все бьют тарелки одну за другой и смеются, когда один плачет. если под роли подошла сотня, одного вычеркнут. тысячу помилуют - одного убьют. из десяти бумажных человечков один выйдет кривым. так и с нами, э?
а наверху летают жирные голуби мира, вместо сортира используя то, что лежит под ними. беспокоится Минздрав, плачут больницы. а я один из миллиарда вышел изгоем.  и клаустрофобия режет бритвой, в горло льет свинец, бьет цепями. никуда отсюда не денешься. когда, глядя в потолок, я вижу чей-то след. ну нет, слишком уж долго лежал мой труп среди холодных стен.
на окровавленном полу в черно-белый квадрат, ska убил мозг. летопись ран еще не закончена.
медленно садишься так близко к волку, что ощущаешь тепло, исходящее от его тела. хочешь прикоснуться - боишься.
и все.
ты сошла с ума.
the end.
еще один актер выпадает. а теперь встань и выключи эту пленку...